Неточные совпадения
— Нет, не знал. Я все на Дмитрия думал.
Брат!
Брат! Ах! — Он вдруг
схватил себя за голову обеими руками. — Слушай: ты один убил? Без
брата или с
братом?
У меня инстинктивное предчувствие, что вы, Алеша,
брат мой милый (потому что вы
брат мой милый), — восторженно проговорила она опять,
схватив его холодную руку своею горячею рукой, — я предчувствую, что ваше решение, ваше одобрение, несмотря на все муки мои, подаст мне спокойствие, потому что после ваших слов я затихну и примирюсь — я это предчувствую!
Тюфяев был в открытой связи с сестрой одного бедного чиновника. Над
братом смеялись,
брат хотел разорвать эту связь, грозился доносом, хотел писать в Петербург, словом, шумел и беспокоился до того, что его однажды полиция
схватила и представила как сумасшедшего для освидетельствования в губернское правление.
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний
брат Пидоркин, Ивась, прибежал и в испуге
схватил ручонками его за ноги, закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца сердце не каменное: повесивши нагайку на стену, вывел он его потихоньку из хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься в хате или хоть только под окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана в затылок, так что Петрусь, невзвидя земли, полетел стремглав.
Мы остались и прожили около полугода под надзором бабушки и теток. Новой «власти» мы как-то сразу не подчинились, и жизнь пошла кое-как. У меня были превосходные способности, и, совсем перестав учиться, я
схватывал предметы на лету, в классе, на переменах и получал отличные отметки. Свободное время мы с
братьями отдавали бродяжеству: уходя веселой компанией за реку, бродили по горам, покрытым орешником, купались под мельничными шлюзами, делали набеги на баштаны и огороды, а домой возвращались позднею ночью.
Через несколько секунд дело объяснилось: зоркие глаза начальника края успели из-за фартука усмотреть, что ученики, стоявшие в палисаднике, не сняли шапок. Они, конечно, сейчас же исправили свою оплошность, и только один,
брат хозяйки, — малыш, кажется, из второго класса, — глядел, выпучив глаза и разинув рот, на странного генерала, неизвестно зачем трусившего грузным аллюром через улицу… Безак вбежал в палисадник,
схватил гимназиста за ухо и передал подбежавшим полицейским...
Брат выбежал в шапке, и вскоре вся его компания прошла по двору. Они шли куда-то, вероятно, надолго. Я кинулся опять в комнату и
схватил книгу.
Кто-то из
братьев предложил украсть одного щенка, и тотчас составился остроумный план кражи:
братья сейчас же выйдут на улицу к воротам Бетленга, я испугаю барина, а когда он, в испуге, убежит, они ворвутся во двор и
схватят щенка.
Уж стрелять нельзя, и, кончено, мне нет спасения; только вдруг
брат выбежит вперед с саблей, и я
схвачу ружье, и мы вместе с солдатами побежим.
Меня ранят в одну руку, я
схвачу ружье в другую и всё-таки бегу; только
брата убьют пулей подле меня.
Санин проворно снял сюртук с лежавшего мальчика, расстегнул ворот, засучил рукава его рубашки — и, вооружившись щеткой, начал изо всех сил тереть ему грудь и руки. Панталеоне так же усердно тер другой — головной щеткой — по его сапогам и панталонам. Девушка бросилась на колени возле дивана и,
схватив обеими руками голову, не мигая ни одной векою, так и впилась в лицо своему
брату. Санин сам тер — а сам искоса посматривал на нее. Боже мой! какая же это была красавица!
— Да что! Пикнуть не успел… Кинулись собачары, вытащили… весь обварился… Пошел по собачарам шум, пошла по дворне булга. А один собачар тому Алексею
брат был… Кинулся в хоромы,
схватил ружье… Барин к дворне, а уж дворня, понимаешь, волками смотрит. Вскипело холопье сердце…
— Нет,
брат, не подвигается. От этого лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь, линии чистые, строгие, прямые; кажется, не трудно
схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна черта не тронется, только выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще плохому? Удивительное существо… странное существо, — прибавил он после короткого молчания.
— Чего ты ревешь, корова?.. — закричал он,
схватывая Аришу за руку. — Ишь, распустила нюни-то… Ласки не понимаешь, так пойми, как с вашим
братом по-настоящему обращаются.
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и в будни — ведь когда человека
схватит за сердце море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот, бросив землю на руки
брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная работа, можно утонуть десять раз в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами на краю, и в ней — точно мысли в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок моря.
И снова разговор оборвался. Тарас медленно, большими глотками выпил чай и, молча подвинув к сестре стакан, улыбнулся ей. Она тоже улыбнулась радостно и счастливо,
схватила стакан и начала усердно мыть его. Потом ее лицо приняло выражение напряженное, она вся как-то насторожилась и вполголоса, почти благоговейно спросила
брата...
Ночью Евсею приснилось, что его двоюродный
брат Мишка сел ему на грудь,
схватил за горло и душит… Он проснулся и услыхал в комнате Петра его сердитый, сухой голос...
— И полюбила вас… не как друга, не как
брата, а… (Долинский совершенно смутился). — Юлинька быстро
схватила его снова за руку, еще сильнее сжала ее в своих руках и со слезами в голосе договорила, — а как моего нравственного спасителя и теперь еще, может быть, в последний раз, ищу у вас, Нестор Игнатьич, спасения.
Пётр толкнул собаку ногою, представив коротенькую, горбатую фигуру
брата, целующего женскую рубаху; это было и смешно и вынудило у него брезгливый плевок. Но тотчас ушибла, оглушила жгучая догадка;
схватив дворника за плечи, он встряхнул его, спросил сквозь зубы...
Поспешно
схватил я верхнее платье, отпер дверь, бросился за дерзким, кликнув людей; но нигде не могли его найти, а сказывали, что у ворот останавливалась тройка и в повозке сидел
брат Петрусь. Его великого ума была эта новая мне обида, о которой я не сказал ни батеньке, ни даже моей Анисье Ивановне. Она была в глубоком сне и ничего не слыхала.
Ничего не подозревая, подходили к хате, где обыкновенно бывало сходбище, как вдруг из-за углов и плетней раздалось:"Сюда, наши, бей, валяй, кого попало!"и вместе с криком выбежало парубков двадцать с большими дубинами и с азартом бросились к Петрусю и реверендиссиму, а другие,
схватив брата-горбунчика, по предприимчивому духу своему ушедшего вперед, начали по горбу Павлуся барабанить в две палки, с насмешками и ругательствами крича:"Славный барабан; Ониська! бей на нем зорю!"
Но солдат был порядочный ротозей, и однажды, когда я читал «Сказку о трех
братьях» Толстого, [«Сказка об Иване-дураке и его двух
братьях».] за плечом у меня раздалось лошадиное фырканье Семенова, протянулась его маленькая, пухлая рука,
схватила книжку, и — не успел я опомниться — как он, помахивая ею, пошел к печи, говоря на ходу...
В доказательство своего величия
брат Ираклий
схватил со стола бюст Наполеона, выпрямился и, отступив несколько шагов, проговорил...
— И даже весьма просто… Шея у меня тонкая, а он вон какой здоровенный. Как
схватит прямо за шею… Нет,
брат, стара шутка! Это он мне хочет за свою чортову куклу отомстить… А я ему покажу еще не такую куклу. Х-ха…
А Половецкий стоял бледный, с искаженным от бешенства лицом и смотрел на него дикими, ничего невидевшими глазами. В этот момент дверь осторожно приотворилась, и показалась голова
брата Ираклия. Половецкий, как дикий зверь, одним прыжком бросился к нему,
схватил его за тонкую шею, втащил в комнату и, задыхаясь, заговорил...
Что ж оно такое?» — и, упираясь, делая усилия, чтобы высвободиться из рук Якова, нечаянно ухватился за его рубаху около шеи и порвал воротник, а Аглае показалось, что это он хочет бить Якова, она вскрикнула,
схватила бутылку с постным маслом и изо всей силы ударила ею ненавистного
брата прямо по темени.
Он даже сделал более: бросился,
схватил руку начальника и поднес к глазам своим, омывая ее слезами, так что даже сам Юлиан Мастакович принужден был отнять ее наскоро, махнуть ею по воздуху и сказать: «Ну, полно,
брат, полно, вижу, что у тебя доброе сердце».
Вскочила с места Аксинья Захаровна и, подойдя к
брату,
схватила его за рукав.
Пастухи Нумитора были сердиты за это на близнецов, выбрали время, когда Ромула не было,
схватили Рема и привели в город к Нумитору и говорят: «Проявились в лесу два
брата, отбивают скотину и разбойничают. Вот мы одного поймали и привели». Нумитор велел отвести Рема к царю Амулию. Амулий сказал: «Они обидели братниных пастухов, пускай
брат их и судит». Рема опять привели к Нумитору. Нумитор позвал его к себе и спросил: «Откуда ты и кто ты такой?»
«Антигона» Софокла. Царь Креонт запретил под страхом казни хоронить труп Полиника. Антигона, сестра Полиника, — «святая преступница», — тем не менее хоронит тело
брата. Ее
схватывают и приводят к царю. Хор замечает...
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в силах понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса
схватила свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает рассудок и что она хочет приготовить себя к смерти: она требовала к себе священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни
брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом часу утра уже вернулся с Евангелом.
— Нет, честное слово — пойду: если все пойдут, так и я пойду. Но помни,
брат Меркул, — заключил он, остановясь и
схватив обе мои руки, — помни, что мы все-таки товарищи, и если мы встретимся друг с другом с оружием в руках в бою, я закричу: «Скачи мимо!» и тебя не ударю.
Парень вышел. Сестра подскочила к
брату,
схватила его за руку…
Брат сильно подействовал на нее своими словами. Еще бы слово и… несдобровать бы лабазнику!
— А мы с Катей приехали, сунулись к тебе, — обратился Сергей к Варваре Васильевне. — Тебя нету, сидит только девица эта… Как ее? С психологической такой фамилией. Сказала, что вы сюда пошли… Ну, а ты, шиш, как поживаешь? — спросил он Коку. — Дифтеритом не заразился еще? Пора бы,
брат, пора бы тебе
схватить хороший дифтеритик.
— Э,
брат, у тебя тут, я вижу, тонкая политика была! — протянул Даев,
схватив Володю сзади под мышки. — То-то его вдруг заинтересовало, который теперь час!
Почитать старушкам? Она предлагала. Они долго просидят. А ей надо дожидаться
брата Нику. Ника приедет поздно, часу во втором, а то и позднее. Днем она никак его не
схватит. И смелости у нее нет настоящей, а ночью, когда все уснут, вот тут-то она и заговорит с ним как должно.
Ивана Алексеевича
схватила за сердце мысль, что ведь он, Пирожков, мог бы избавить ее от такой рискованной попытки… Зачем ему искать лучшей девушки? Кончит ведь женитьбой? В том-то и беда, что он не искал… А там, дома, разве ее ждет что-нибудь светлое или просто толковое, осмысленное?.. Генерал с его потешной фанаберией и «прожектами»,
брат шулер и содержанец, колченогая и глупая мать. Еще два-три года, и пойдет в бонны или… попадет на сцену; но уже не на этакую, а на ту, где собой торгуют…
Он не успел окончить. Убийственный топор звякнул, и голова его отскочила от туловища, и покатилась по песку, чертя по нему кровавые следы. Некоторые дрогнули, другие же, остервенясь еще более, продолжали волочить по площади обезглавленное тело,
схватили Захария Овина,
брата его Кузьму и убили их обухом топора.
Она старалась, во что бы то ни стало,
схватить за руки
брата, чтобы помешать ему вырвать y Вали так тщательно оберегаемый ею предмет. Все трое кружились по комнате, опрокидывая стулья, попадавшиеся им на пути, производя отчаянный шум и перекрикивая один другого.
Тридцать лет исполнял он завет господа: любить ближнего, как
брата; тридцать лет стремился по пути к небу — и вдруг судьба
схватила его с этого пути и повесила над пропастью ада; вправе ли она была сказать: «Держись, не падай!» Был один, у которого голова не вскружилась над этой бездной, но тот был не человек, тот ходил по волнам, как по суше.
Он сделал знак рукою, послов
схватили и увели, а великий князь поехал обедать к
брату своему Борису Васильевичу в Волок со всею свитою и князем Микулинским.
— Что?.. Малюта?.. На мою дочь?.. Говори, что знаешь, все говори!.. — вскочил он,
схватил сильной рукой
брата за ворот парадного кафтана и стал трясти.
При этом имени Густав вздрогнул, потер себе лоб рукою, озирался, как бы не знал, где он находится и что с ним делается. Паткуль повторил ему свое замечание, и он
схватил опять записку Луизы. Действительно была на ней следующая отметка: «Я читал это письмо и возвращаю его по принадлежности. Будь счастлив, Густав, повторяю, — вместе с Луизою. Благодарю Бога, что еще время. Давно бы открыться тебе
брату и другу твоему Адольфу Т.».
Гний после того всю остальную жизнь «в черных трудех» и будь у всякого монастырского братаря и вратаря в «попихачах», или, согрев в душе отвагу, ищи случая
схватить где-нибудь доверчивого
брата или из церковной сокровищницы денег, да сманив из ближнего женского монастыря соскучившуюся монахиню, беги с нею в раскольничьи слободы, объяви черницу женою и служи на семи просфорах по древнему благочестию.
В это время Петя, в первой комнате, увидав и
схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего
брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.